Гауди

Антонио Гауди-и-Корнет родился в небольшом городке Реус, недалеко от Таррагоны, в Каталонии. Его отец был медником, и этот факт, несомненно, оказал немалое влияние на проявившееся впоследствии пристрастие Гауди к художественному литью. Всю жизнь Гауди испытывал почтение к мастерам своего родного края. Изделия из кованого железа были народным промыслом Каталонии, и многие поразительнейшие творения Гауди сделаны из этого материала, зачастую его собственными руками.

В семидесятых годах XIX века Гауди переехал в Барселону, где после пяти лет подготовительных курсов был принят в Провинциальную школу архитектуры, которую окончил в 1878 г. В Европе в то время наблюдался необычайный расцвет неоготического стиля, и юный Гауди восторженно следовал идеям энтузиастов неоготики - французского архитектора и писателя Виоле ле Дюка (крупнейшего в XIX в. - реставратора готических соборов, восстанавливавшего собор Парижской Богоматери) и английского критика и искусствоведа Джона Раскина. Провозглашенная ими декларация: "Декоративность - начало архитектуры" - полностью соответствовала собственным мыслям и представлениям Гауди. Но, тем не менее, творческий почерк Гауди совершенно неповторим. Его архитектура была столь же далека от общепринятой, как геометрия Лобачевского - от классической Евклидовой геометрии. Казалось, Гауди объявил войну прямой линии и навсегда переселился в мир кривых поверхностей. Образцом совершенства он считал куриное яйцо и в знак уверенности в его феноменальной природной прочности одно время носил сырые яйца, которые брал с собой для завтрака, прямо в кармане.У Гауди были разные глаза: один - близорукий, другой - дальнозоркий, но он не любил очки и говорил: "Греки очков не носили".

В семидесятых годах XIX века Гауди переехал в Барселону, где после пяти лет подготовительных курсов был принят в Провинциальную школу архитектуры, которую окончил в 1878 г. В Европе в то время наблюдался необычайный расцвет неоготического стиля, и юный Гауди восторженно следовал идеям энтузиастов неоготики - французского архитектора и писателя Виоле ле Дюка (крупнейшего в XIX в. - реставратора готических соборов, восстанавливавшего собор Парижской Богоматери) и английского критика и искусствоведа Джона Раскина. Провозглашенная ими декларация: "Декоративность - начало архитектуры" - полностью соответствовала собственным мыслям и представлениям Гауди. Но, тем не менее, творческий почерк Гауди совершенно неповторим. Его архитектура была столь же далека от общепринятой, как геометрия Лобачевского - от классической Евклидовой геометрии. Казалось, Гауди объявил войну прямой линии и навсегда переселился в мир кривых поверхностей. Образцом совершенства он считал куриное яйцо и в знак уверенности в его феноменальной природной прочности одно время носил сырые яйца, которые брал с собой для завтрака, прямо в кармане.

У Гауди были разные глаза: один - близорукий, другой - дальнозоркий, но он не любил очки и говорил: "Греки очков не носили".

Саграда Фамилия (Sagrada Familia)

Делом жизни Антонио Гауди стало строительство грандиозного кафедрального собора в Барселоне, посвященного Святому Семейству (La Sagrada Familia). Он работал над его проектированием и сооружением 43 года. Глубоко религиозный человек, он задумал собор как архитектурное воплощение Нового Завета. Лепные рельефы фасадов должны были представить всю земную жизнь и дело Спасителя. Но Гауди успел завершить лишь фасад "Рождество".

Строительство церкви, посвященной Святому Семейству, городские власти Барселоны начали в 1883 г. Первоначальный проект храма принадлежал архитектору Франсиско де Вильяру. Де Вильяр задумал возвести церковь в неоготическом стиле, но успел только построить крипту под апсидой. В 1891 г. главным архитектором строительства стал Антонио Гауди.

Строительству Саграда Фамилии Гауди посвятил все последующие годы жизни. С самого начала он решил не следовать традициям архитектуры неоготического стиля. Церковь должна была быть готической только по духу и в основных формах, имея план в форме "латинского креста", но во всем остальном Гауди намеревался использовать свой собственный язык визуальных образов.

Следуя своему обычному методу, Гауди не составлял предварительных планов работ. Он, скорее, набрасывал в общих чертах основные формы строительства, а затем импровизировал, создавая конструкции и детали по мере продвижения вперед. Для этого ему необходимо было постоянно присутствовать на строительной площадке, и в итоге он переселился в одну из комнат в недостроенном здании собора. Наблюдая за постройкой, Гауди постоянно вмешивался в ход работ, ему приходили в голову неожиданные мысли, и он во что бы то ни стало стремился их воплотить, иногда даже останавливая работы и приказывая сломать уже построенное... Так над домами Барселоны начало подниматься одно из самых удивительных в мире сооружений, вызвавшее некоторое замешательство у горожан. Строительству Саграда Фамилии Гауди посвятил все последующие годы жизни. С самого начала он решил не следовать традициям архитектуры неоготического стиля. Церковь должна была быть готической только по духу и в основных формах, имея план в форме "латинского креста", но во всем остальном Гауди намеревался использовать свой собственный язык визуальных образов.

Следуя своему обычному методу, Гауди не составлял предварительных планов работ. Он, скорее, набрасывал в общих чертах основные формы строительства, а затем импровизировал, создавая конструкции и детали по мере продвижения вперед. Для этого ему необходимо было постоянно присутствовать на строительной площадке, и в итоге он переселился в одну из комнат в недостроенном здании собора. Наблюдая за постройкой, Гауди постоянно вмешивался в ход работ, ему приходили в голову неожиданные мысли, и он во что бы то ни стало стремился их воплотить, иногда даже останавливая работы и приказывая сломать уже построенное... Так над домами Барселоны начало подниматься одно из самых удивительных в мире сооружений, вызвавшее некоторое замешательство у горожан.

По замыслу Гауди, все три фасада Саграда Фамилии должны были иметь стилистически одинаковое оформление и увенчиваться четырьмя высокими башнями криволинейных очертаний. В результате над храмом должны были возвышаться двенадцать башен, каждая из которых символизировала бы одного из двенадцати апостолов. А каждый из трех фасадов был посвящен одному из трех центральных сюжетов земной жизни Христа: "Рождество", "Страсти Христовы" и "Воскресение", фасады должны были украшать огромные панно и рельефы на соответствующие темы.

Несмотря на то, что Гауди строил храм на протяжении тридцати пяти лет, ему удалось возвести и оформить только Рождественский фасад, конструктивно являющийся восточной частью трансепта, и четыре башни над ним. Западная часть апсиды, составляющая большую часть этого величественного здания, до сих пор не достроена. Более того - и сам Рождественский фасад был достроен только в 1950-е годы.

С 1914 г. Гауди целиком посвятил себя строительству храма. Все более углубляясь в себя, он становился все более эксцентричным, свято верил в свое мессианское предназначение, жил отшельником в своей мастерской, расположенной на строительной площадке, и выходил только время от времени "с шапкой в руке" для сбора средств на строительство церкви (пожертвования были единственным источником финансирования строительства, поэтому она строилась так долго). Храм стал его навязчивой идеей. Однажды, в 1926 г., недалеко от строительной площадки, направляясь в близлежащую церковь к вечерне, он был сбит трамваем. Никто не узнал в старике, одетом в поношенную одежду и похожем на бродягу, известного всей Барселоне архитектора. Он был отправлен в госпиталь Святого Павла и Святого Креста - больницу для бедных. Через два дня в возрасте 74 лет Антонио Гауди умер. Он похоронен в крипте недостроенного им собора.

Было много дискуссий о том, надо ли завершать церковь после смерти Гауди. Однако несколько неудачных попыток продолжить творение гениального мастера только подчеркивают индивидуальность, необычайную пластическую выразительность и силу его искусства. Сегодня, спустя более чем через семьдесят лет после смерти Гауди, Саграда Фамилия продолжает строиться. Постепенно возводятся шпили (при жизни архитектора был окончен только один), оформляются фасады с фигурами апостолов и евангелистов, сценами подвижнической жизни и искупительной смерти Спасителя.

Несмотря на незавершенность, собор поражает своими фантастическими формами каждого, кто останавливается возле него в изумлении.